Поскольку эти грубые животные насоздавали кучу тем по оружию, колдовству и прочей чепухе, нет причин благородным дамам не объединиться в свой клуб, посвященный всему изящному: косметике, моде и искусствам.
Пожалуй, наиболее известна нам египетская мода украшать лицо тонким, изысканным гримом; существовал даже закон, позволяющим жениху развестись после первой брачной ночи, если невеста в "естественном виде" произвела на него неизгладимое впечатление. Риму мы обязаны расцевтом парикмахерского искусства; кроме того, именно римлянки ввели в моду "интересную бледность", отличающую аристократку от сервы. Собственно, эта традиция не очень изменилась и в "наше" время. Но церковь, увы, не выказала снисхождения к желанию женщин быть красивее; ведь очаровывать мужчин - значило толкать их на путь плотских наслаждений. Даже такой невинный и естественный дар женщин, как красивые волосы, предписывалось убирать под платок. Что же представляла собой женщина "мрачного средневековья" и чем бы она хотела быть?
Отправлено: 28.07.08 21:58. Заголовок: Стащено. Любой кост..
Стащено.
Любой костюм начинался с нижней рубахи, традиционный покрой которой восходил к римской тунике. В XII веке сорочки стали подкрашивать шафраном для достижения приятного цветового разнообразия и для нежного запаха, в потом и вышивать с той же безмерной щедростью, с какой при первых Капетингах вышивали верхнее платье. Из тщеславия, сорочку, расшитую итальянским шелком и жемчугом, стали выставлять на всеобщее обозрение, решительно углубляя проймы, открывая декольте и делая дополнительные разрезы в одежде. В этот раз церкви удалось справиться с напастью, хотя и не надолго, — в последующие века нижние рубашки и юбки станут украшать с ещё большей изобретательностью и шить их будут не из льняного полотна, а из золотистого и черного шелка, из красного атласа и английского кружевного тюля.
Женская сорочка имела небольшие отверстия по бокам, на уровне талии, в которые вставлялась шнуровка, — с её помощью рубашку затягивали, делая фигуру более стройной. В мужском костюме рубаха прикрывала колени, в женском — доходила до щиколоток.
Кроме рубахи мужчины носили штаны-брэ и весьма удлинившиеся шоссы, которые цепляли к поясу специальными подвязками; их называли "шоссы с хвостом". Количество подвязок менялось в зависимости от стоимости и предназначения всего костюма — с обычным платьем носили шоссы на одной подвязке, а к парадному платью полагалось надевать шоссы с тремя подвязками, украшенными бантиками.
Женские шоссы были короче и закреплялись круглой подвязкой у колена. Шоссы шили точно по ноге из тонкой пластичной ткани любого цвета. В повседневном обиходе появились шоссы с твердой кожаной стелькой, пришитой изнутри. К таким чулкам не надевали ни туфли, ни башмаки, а если нужно было выходить на улицу, то привязывали деревянные сандалии на платформе, именуемые patins — патэн. Эти деревянные сандалии были настолько удобными, что даже в XVII веке европейцы носили похожие на них платформы вместо галош.
На сорочку надевали верхнее платье, именуемое cotte — котт, или котта (ты штучка, которую наши рыцарственные воитили надевают поверх кольчуги, называется геральдическая котта - котт-д'арм ). ******************************************************** Кстати, шпилька о гербах: герб все еще мог оставаться произвольно выбранным личным значком, а не знаком преемственности. У одного владельца могло быть несколько гербов - по числу поместий. Знатные дамы охотно носили изображения сразу двух гербов — и своего муж, и своего отца., это подчеркивало чистоту их происхождения. Гербы могли быть объединены в одном декоративном экю, т. е. условном поле щита, а могли располагаться рядом или по сторонам: слева герб отца, справа - герб мужа. Одежду, расшитую гербами, не надевали по собственному произволу или из пустых тщеславных побуждений. Обычай предписывал носить гербовое платье во время турниров, любых военных действий, в своем владении, перед вассалами или среди равных себе, при дворе, в специально оговоренных случаях. Для женщин такой наряд был по большей части церемониальным. Во многих государствах цвета "малых" или менее значительных гербов свободно поглощались цветами могущественных родов, цветом "ливреи", которая считалась официальным облачением. Рыцари, имевшие собственные гербы, но состоявшие в свите владетельных сеньоров, должны были надевать ливрейную одежду цвета гербового поля своего сюзерена.
В меру широкая и длинная, котта шилась из яркой материи. Мужская котта могла быть длиной до щиколоток или до середины икр, женская не только полностью закрывала ноги, но и имела небольшой шлейф. Парадокс - домашняя котта знатной дамы шилась из шелка, особенно для повседневной носки, поскольку для выхода из дома в будни подбирали более скромную одежду. Поскольку фасоны и покрой рукавов для мужской и женской одежды были одинаковы, ими охотно обменивались влюбленные, через вещь получавшие "доступ к телу" своего избранника или избранницы. На турнирах, постепенно превращавшихся в увлекательный спектакль, восторженные зрительницы прилюдно срывали с себя рукава и дарили их вместе с лентами и кошельками особо приглянувшимся бойцам.
Поверх котты обычно надевали surcot — сюрко, само название которого указывает на то, что это одежда, надеваемая поверх другого платья. Сюрко стало выходной, парадной, церемониальной одеждой и военным платьем. До середины XIV века парадные сюрко шили из наиболее ценной материи, включая византийские самиты, тисненый бархат и чистейший китайский шелк. Привычными материалами были сендал, разновидность тафты, и шерстяной драп, известный под названием ecarlate — экарлат. Это слово обозначает в первую очередь цвет — знаменитый пунцовый цвет бургундских красильщиков, но экарлатом называли в средневековье и высококачественную шерстяную ткань всех оттенков красного: алую, красно-фиолетовую, розово-лиловую, кроваво-красную, темно-красную и красную с серебристым отливом. Известно, что мужчины могли носить сюрко из брюссельского рыхловатого драпа, по преимуществу, зеленого, зеленовато-бежевого, серого и серо-зеленого цветов. Такие драпы стоили в среднем в три раза дешевле экарлата.
Мужское сюрко дополнительно разрезали спереди и сзади, чтобы можно было свободно сесть в седло, при этом полы длинной одежды подбирали и заправляли за пояс или, за неимением оного, в проймы сюрко. Отверстие для головы было круглым и сравнительно небольшим, но на груди делали разрез amigaut — амиго, сохранявший важное значение до середины XIV века. Этот разрез можно было застегнуть или завязать, но в приличном обществе его закалывали фибулой или аграфом.
Зимняя одежда. В качестве защиты от холода и ненастья, а также для путешествий использовались круглые плащи, надевавшиеся через голову и имевшие разрезы по бокам. От традиционных накидок их можно отличить по рукавам и пелерине. У плаща housse — усе были широкие рукава и капюшон, иногда пелерина. Пелиссон (pelisson), который в XI-XII веках представлял собой подбитое мехом безрукавное платье длиной до бедер или колена, часто поддевавшееся под верхнее платье для утепления. К началу XIII века пелиссон превратился в длинное и богатое одеяние, на лицевую часть которого шли материи очень хорошой выделки, а внутренняя сторона была подбита дорогим мехом (чаще беличьим, иногда - куньим). На миниатюрах меховой подбой изображался расчерченным на квадраты (иногда скругленные книзу, в точности повторявшие геральдичекий "беличий мех"), что соответствует реальному виду полотна, сшитого из десятков мелких кусочков меха.
************************************************************* О волосах. Подколотые волосы аккуратно убирали в сетку из шелковых крученых нитей любого цвета, а иногда из белой пряжи. В благородном сословии такая прическа считалась не просто домашней, но очень интимной и демонстрировалась только близким людям, имевшим право входить в личные покои замужней дамы. Перед посторонними женщина появлялась с вуалью на голове, именовавшейся в этот период couvre-chef - кувр-шеф, что значит "главное покрывало"(английское название этого же головного убора - вимпл). Несмотря на торжественное название, покрывало могло быть небольшим и совсем скромным. Настоящий кувр-шеф обязательно делали из тончайшего полотна. Полотняный платок-вуаль складывали в длину и подвязывали им подбородок, обрисовывая щеки и придавая лицу идеальные очертания; концы кувр-шефа закалывали на макушке. Поверх малого кувр-шефа надевали обручи и диадемы или набрасывали второй платок, который старались искусно подвернуть и задрапировать.
Отправлено: 28.07.08 23:24. Заголовок: Пока мой алхимик при..
Пока мой алхимик призывает-таки Азраила, пошла по перекрестным ссылкам и накопала вот что. Ароматы в 12-14 вв.
Репейник душистый - использовались сухие листья и цветы; Дягиль - считался эффективным против злых духов и инфекции; екстракт из корней и семян использовался в парфюмерии; сушеные части растения носили в нательних ароматницах или саше. Яблоневый цвет, розоцветные - парфюмерная вытяжка. Дрок, ракитник - цветы Мята - думаю, инкому не надо рассказывать, как используется мята. Ромашка - использовалась травяная настойка против бессонницы Клевер - цветы корни Осоки - имеет фиалково-подобный аромату использовался высушенный и растерый Сладкий укроп - цветы и семена; применялся в кулинарии и медицине; предполагаемый эффект - защита от ведьминских чар и пьянства (ну, спьяну чего только не примерещится). Папоротник - экстракт из корней папоротника применялся в парфюмерии и медицине. Тысячелистник - цветы и листья Боярышник - делались парфюмированные воды, духи Иссоп, Лаванда, Лимонник - в сушеном виде или в виде вытяжек
Отправлено: 31.07.08 02:41. Заголовок: Еще немного. Впервы..
Еще немного.
Впервые "восточная тема" вошла в моду в... XII веке. Насчитывающая уже 1000 лет христианская религия агрессивно доказывала всему миру собственную значимость. В результате крестовых походов на ближнем востоке появился ряд христианских государств: маркизаты и герцогства, руководимые европейскими аристократами. именно оттуда началась "исламская экспансия" в моду того времени.
Ковры, шелка и специи Европа в период раннего средневековья не знала шелка. Крестоносцы привозили из походов тончайший муслин (производился в г. мосул, на севере ирака), дамаск (ткань с однотонным блестящим и матовым рисунком), роскошные персидские ковры, невиданные ранее специи, - перец, корицу, гвоздику.
Средства личной гигиены Именно на востоке появились первые публичные бани. В Европе, однако, это сначала не прижилось, потому что европейцы запускали «на помыв» одновременно лиц обоего пола, так что церковь быстро прикрыла эти "гнезда разврата". Вместе с возвратившимися из походов крестоносцами в европу проникли опасные бритвы. Европейские мужчины быстро оценили новшество, и начали бриться... причем брили не только лицо, но и места интимные. Увы, во времена запрета на бани, бритье, пожалуй, было единственным эффективным средством против вшей. Кое-что перепало и женщинам: они впервые попробовали помаду и краску для подведения бровей и глаз.
Пара слов о восточной одежде. Что такое никаб, чадра, паранджа? (см. мой аватар) Никаб - это тонкая ткань с прорезью для глаз, прикрывающая лицо женщины. Изначально необходимо заметить, что вопрос о необходимости ношения никаба для мусульманки является предметом споров уже давно даже среди тех, которые религиозно очень грамотны, богобоязненны и искренни. Причиной разногласий является то, что эта тема не имеет четкой формулировки в Коране или Сунне. Первым делом необходимо упомянуть, что по - шариату, не является обязательным (ваджиб) одевание никаба и абсолютно допустимо (джаиз) для женщины-мусульманки открытие лица и кистей рук перед чужими мужчинами. Абайя — длинное платье, чаще всего из чёрной или иной тёмной ткани. Под абайей может быть надето более лёгкое традиционное платье гандура, украшенное вышивкой из золотых и серебряных или из цветных и серебряных нитей. В сельской местности, а также в городских семьях строгих правил женщина носит полумаску — быргу (любопытно, что точно так же называется кожаный колпачок, надеваемый охотниками на голову прирученного сокола) с закреплённой на ней тканью, закрывающей нижнюю часть лица. Иногда используют узкую полоску чёрного материала, закрывающую рот и подбородок, — мильфу.
Что крестоносцы заимствовали у арабов? Платок - куфия (гутра), она же в нашем реальном мире называется арафатка. Под ней обычно носят маленькую шапочку белого цвета, связанную крючком. Щёголи выставляли её край на всеобщее обозрение. Летнюю гутру, иногда почти прозрачную, делали из хлопка хорошего качества. Сложенная вдвое по диагонали, она хорошо защищает от палящего солнца. Хаик - тонкое шерстяное покрывало , которым плотно закрывают лицо. Хаик не снимается практически никогда, только на время мытья. Для мусульманина показаться с непокрытой головою - большой позор (не помню, у кого это было, у Руставели или Фердоуси, где предметом проигрыша в споре было Тот проходит трое суток с непокрытой головою). Чаще всего платок носят таким образом, чтобы его крылья свободно накрывали плечи. Закреплено он на голове угалем (считается, что этот обруч происходит от верёвки, которой бедуин привязывал на ночь верблюда, а днём, свернув, хранил на голове). Второе, более известное в европе названиее - бурелет (под этим именем он вошел в геральдику). Угаль аристократии представляет собой не обычный двойной жгут, а четыре шнура, перехваченных в нескольких местах золотым позументом.
Арабы 12 века носили мешковатые брюки из хлопка (ширваль), рубахи свободного покроя, также хлопчатобумажные, очень длинные — ниже колен. Каждый имеел бурнус — огромную, ручной вязки шерстяную накидку с капюшоном. Женщины часто надевали несколько платьев, одно на другое, но при этом ходили босиком. ворот рубашки, украшенный незамысловатой машинной вышивкой, представляет собой просто отверстие для головы, с разрезом до середины груди. Еще вариант - дишдашу. У неё практически прямой покрой, для свободного шага боковые швы не застрачивают до конца, оставляя, таким образом, разрез. Дишдашу шьют чаще всего из ткани белого цвета, но бывают и голубые, чёрные, коричневые и даже полосатые.
Отправлено: 31.07.08 15:14. Заголовок: Пока мой господин с ..
Пока мой господин с радостным блеском в глазах перебирает оружия пыток, я хочу затронуть тему противоположную. Давно стало "общим местом" негативное отношение христианской церкви к сексу. Плоть - тем ница души, и не подобает ее баловать какими бы то ни было радостями, тем более такими "грязными", как сексуальное удовольствие. Порядочная женщина в наше время должна была вести себя в опочивальне, как классическое бревно: молчать, лежить "по стойке смирно" и не отзываться на ласки. Обнажаться и, тем более, привлекательно выглядеть, воздействовать на чувственность мужчины строжайше запрещалось. Супруги должны были спать раздельно по праздникам и постам, дабы не вводить друг друга в искушение. Однако, существовало несколько курьезных (и местами отвратительных) обычаев, которые, однако, вполне объяснимы современной (нам) психологией. Прежде всего - самым главным на свадьбе было засвидетельствовать вступление в брак фактически, то есть вступление в сексуальные отношения с целью рождения законного наследника. В среде аристократии старались сделать этот обряд торжественным: на девушку надевали красивую рубашку и распускали ей волосы. Свидетели могли не дожидаться активного сексуального контакта новобрачных, им было достаточно увидеть первые объятия и поцелуи жениха и невесты в нижнем белье. А если жених не мог присутствовать на свадьбе, то по доверенности в кровать при свидетелях ложился его представитель, и хотя невеста и раздевалась до нижнего белья, начало публичного сексуального контакта отодвигалось до присутствия настоящего мужа. В этом случае между доверенным и невестой клался какой-либо атрибут, напоминающий о благочестии. Более всего известен меч (так как, понятно, такие браки заключались чаще между представителями дворянских родов), но могла быть и Библия. У простых же людей молодожены не прятались, сексуальные отношения часто происходили при свидетелях как сразу после свадьбы, так и в течение всей семейной жизни. Также в Средневековой Европе было широко распространено так называемое "право первой ночи" - обычай, по которому свою первую брачную ночь невеста проводила с вождем племени, сюзереном, хозяином, пришельцем и т. п. Именно это авторитетное лицо лишало невесту девственности, после чего возвращало законному супругу. Но, как я припоминаю, в Англии этот обычай не прижился. Существовала противоположная традиция - Тобиасова ночь, когда молодожены не прикасались друг к другу три дня после бракосочетания. Она пришла из Греции и также соблюдалась на Ближнем Востоке.
Можно только догадываться, какие мысли вызвал у дражайших мужчин-крестоносцевпринятый в исламе полигамный брак. А можно и не догадываться - обычай привозить с собой наложниц коснулся даже рыцарей Храма, не то, что простых смертных. *горестно вздохнула*
Кстати, о поцелуях. Поцелуй, как сексуальная ласка, не был известен, например, древним грекам. Рим, впитавший в себя все, как губка, был весьма изобретателен по части секса; христианство, пойдя по пути "темницы плоти" и антисанитарии, стремилось превратить поцелуй из эротического переживания в нечто ритуальное (как при оммаже) или, еще хуже, бытовое. Во всяком случае, в Британии поцелуй был нормальным приветствием между незнакомыми людьми, без каких-либо сексуальных намеков. Извращенцы, еще похуже, чем Белем.
Понимаю, что все изложенное не претендует на истину в последней инстанции, но - что нашла.
Никаб (маленькая шапочка, которая покрывает голову сверху, доходя до бровей, называется бони) абайа. мужской костюм: галабея или дишдаш, вышитая золотом накидка Бишт (исторически, именно богатсво вышивки бишта указывала на статус владельца). Если бишт сшит из залатанных, засаленных кусков, то называется он Хирка и носят его лишь дервиши.
Ювелирные украшения. Слаба богу, что в нашем мире не окончательно утеряны роскошные мелочи, которые доставляют столько радости женщинам. Цепи, кольца, серьги, подвески, самоцветные камни, мех - все это доступно, и, к нашей великой радости, отошло от утилитарности Темных веков и прямым ходом движется к Ренессансу. Мне хочется остановиться, хотя бы поверзностно, на том, что радовало глаз нашей современницы, илужило к ее красоте и удобству.
Фибула - (лат. fibula, скоба) — металлическая застёжка для одежды, одновременно служащая украшением, могла выполняться из практически любых материалов и украшаться, насколько позволяла фантазия. Утилитарно выглядела вот так Аграф - еще один вид застежки, то, что мы бы назвали брошью: булавка в данном случае скрывается диском (фигуркой), украшенным камнями, зернью, чеканкой, эмалью. так Вот так это выглядело уже при Меровингах. Надо отметить, что кельты (на континенте - викинги) достигли невиданных высот в ювелирном искусстве, вот например эта оправа к зеркалу датируется I веком н.э.)
Кольца. Колец было множество. Печатки, кольца с подвестками, фигурные, перстни... На всякий случай напоминаю, что мы обитаем в католическом мире, следовательно, жених дарит даме одно кольцо к обручению, и второе - к свадьбе. Причем иногда в качестве обручального (то есть первого) кольца использовалось звено его рыцарской цепи.
Что такое цепочки, серьги и подвески, думаю, объяснять не надо. В подвески в наше время частелько клали какую-нибудь "магическую травку" (не то, что вы подумали, за гашишом к господину барону): от дурного глаза, болезни или просто для аромата. Известно, что божьей милостью король наш Ричард носил в подвеске лук. Разновидностью подвесок можно считать нательные кресты. Височная подвеска (то, что на аватаре у мадам Элеоноры) была тоже не редкостью и наполнялась точно так же.
Браслеты были в виде гривны ("разорванные"), спиральные (очень редко) и двустворчатые. Поскольку рукава одежды быстро пачкались, да и холодно, то простонародье создавало себе кожаные и нитяные браслеты. Бисер в наше время изготавливался из перламутра или жемчуга (в том числе речного) или (не ждали) соды (по легенде его в незапамятные времена получили финикийские купцы, случайно). Центром изготовления уде в Х веке была Византия, так что это все еще дорогое удовольствие. Ожерелья - в наше время еще редкость; чаще представляют собой искусно скомпанованый набор подвесок, а не самостоятельное ювелирное изделие. Корона и венец - дамами использовался в качестве наголовного обруча, поддерживающего платок.
В общем, о ювелирном стиле того времени дает представление корона Императоров Священной римской империи.
Пару слов о мужских украшениях. Мне кажется, что традиционные "золотые шпоры" еще не были знаком рыцарского сословия (я бы не стала доверять в этом сэру Вальтеру Скотту), а вот цепь уже вполне могла быть - не у тамплиеров, конечно. Мужчины также носили перстни и подвески, а браслеты (наручи) у них выболняли более утилитарную функцию. Отнако, эти грубые варвары отрывались на украшении оружия и геральдических знаках (сперва написала "мульках", но потом решила не оскорблять господ рыцарей).
Отправлено: 17.10.08 11:22. Заголовок: Пьер Абеляр и Элоиза Фульбер
Элоиза - знаменитая возлюбленная каноника Собора Парижской Богоматери Абеляра. Ее ученостью восхищалась вся Франция. От Абеляра у нее родился сын Астролябий. Средние века прошли половину отмеренного им пути, когда явилась самая милая и восхитительная любовница из всех других - образованная и остроумная Элоиза. Элоиза осиротела еще в детстве. Заботы о ней взял на себя дядя, живший в Париже, каноник Собора Парижской Богоматери по имени Фульбер. Он отдал ее учиться в монастырь в Аржантейе, где она изумляла монахинь своими способностями к латинскому и древнееврейскому языкам, а затем перевез в Париж. Этой маленькой, хорошо сложенной, очаровательной девушке было шестнадцать лет, когда она впервые встретила Пьера Абеляра. Встреча была неизбежной. Абеляр и дядя Элоизы были канониками Собора Парижской Богоматери. Однако Абеляр в свои тридцать шесть лет был не просто каноником. Этот человек был известен всей стране. Он стоял на позициях разума и просвещения. Его схватка со слепой религиозной верой завершилась поражением мыслителя. Абеляр родился в 1079 году в Бретани. Старший из четырех детей мелкопоместного дворянина, он вырос красивым, веселым, уверенным в себе молодым человеком. Увлеченный теологией и либеральными философскими идеями, Абеляр приехал в Париж, чтобы читать проповеди в Соборе Парижской Богоматери. Его слышали и были поражены тысячи людей, предсказывали даже, что блестящий молодой оратор сможет, в конце концов, добиться папской тиары. А потом случилось так, что Абеляр увидел Элоизу и на время забыл о своей духовной карьере.
По его признанию, он сгорал от страсти к ней. Он хотел обладать ею и не сомневался в успехе. «Мне и действительно казалось это очень легким делом, - писал он впоследствии. - Столь известным было мое имя и таковы были моя молодость и привлекательность, что независимо от того, какой женщине я пожелал бы отдать предпочтение, я был уверен, что ни одна не отвергнет меня». Абеляр составил план, как соблазнить целомудреную Элоизу. Он знал, что дядя ее был человеком «алчным» и потому предложил Фульберу сдать комнаты в его доме, пообещав помимо небольшой денежной платы обучать нескольким языкам его племянницу. Возможность бесплатного обучения привлекла Фульбера даже больше, чем деньги, и он пригласил своего коллегу переехать к нему. Уроки Элоизы начались незамедлительно, но носили они отнюдь не лингвистический характер. «Нас соединили, - говорил Абеляр, - сначала дом, служивший приютом нашей любви, а затем наши пылающие сердца... Поцелуев было больше, чем осмысленных речей; любовь закрыла нам глаза... Наслаждение учить ее любви превосходило тончайшее благоухание всех духов мира». Обучение продолжалось, и вскоре Элоиза забеременела. Абеляр отослал ее к своей сестре в Бретань и открыл правду ее разгневанному дяде. Он предложил жениться на Элоизе при условии, что брак будет держаться в тайне, поскольку известие о нем могло повредить его будущему на церковном поприще. Фульбер согласился.
Вернувшаяся в Париж с младенцем Астролябием Элоиза согласия на брак не дала. Она хотела быть любовницей, а не женой Абеляра. Она боялась, что в браке их любовь может стать «пресной и банальной»; если же «вкушать ее понемногу», она, быть может, и уцелеет. К тому же она полагала, что семья станет отвлекать Абеляра от его дел, а это, в свою очередь, может помешать его карьере. Тем не менее, Фульбер настоял на своем. Состоялось тайное венчание, после чего супруги вынуждены были жить врозь. Однако им не удалось утаить от людей, что у Элоизы есть ребенок, и, чтобы защитить ее доброе имя, Фульбер поведал о состоявшемся браке. Тут же, положив руку на Библию, Элоиза поклялась, что это не так. Она уверяла общество, что была любовницей, а не женой Абеляра. Разъяренный Фульбер избил ее. Не менее разъяренный Абеляр похитил возлюбленную и тайно увез ее в монастырь Аржантейя, приказав, чтобы она облачилась в монашескую рясу и оставалась там, пока он не позовет ее.
А затем произошло трагическое недоразумение. Фульбер предположил, что Абеляру наскучила Элоиза, и он отправил ее в монастырь, чтобы беспрепятственно развратничать с другими женщинами. Он думал также, что Абеляр сделал жену монахиней, чтобы вновь получить право стать священнослужителем. Фульбер принял решение отомстить. Он нанял четырех пользующихся дурной славой парижских бродяг и подкупил слугу Абеляра с тем, чтобы тот впустил их ночью в спальню хозяина. Там трое из них привязали Абеляра к кровати, в то время как четвертый держал наготове бритву. «Они отсекли те части моего тела, - писал Абеляр, - посредством которых я совершил дело, ставшее причиной их огорчения». Весть об оскоплении облетела Париж, и история отмечает, что городские женщины рыдали. Трое из нападавших были схвачены. Двое, рассказывал Абеляр, «претерпели утрату глаз и половых органов», третий был отправлен в тюрьму, а Фульбер, по приговору церковного суда, лишился своего имущества. Несмотря на мольбы Элоизы, Абеляр чувствовал, что пришел конец и его карьере духовного лица, и его браку. Он велел Элоизе уйти в монастырь и постричься в монахини. Она повиновалась. Сам он принял монашеский постриг в Сен-Дени. Впоследствии он написал беспристрастную автобиографию. Легенда гласит, что, когда Элоиза прочла его книгу, она написала ему, и они начали переписку, которой предстояло стать частью литературного наследия Западного мира. Есть мнение, что знаменитая переписка между Абеляром и Элоизой была целиком сочинена самим Абеляром и является тем самым литературным вымыслом. Однако доказательств этой точки зрения нет. Постепенно отношения углублялись и все отчетливее звучал у Абеляра эгоистический мотив. А что Элоиза? Послушная в науке ученица, в любви она оставила учителя далеко позади. Она была свободна и хотела принадлежать ему. Узы любви были для нее священнее таинства брака. «Я любила тебя не знающей меры любовью», - писала она. В рыцарской поэзии этого времени, возрождавшей Эрос, царил культ служения прекрасной даме. У Элоизы эта чувственно-идеальная любовь приобретала новые черты: она боготворила мужчину. Никаких религиозных мотивов, ни тени женской гордости - страсть, желание быть с любимым преобладали. Но страсть не совпадала со сладострастием: «Пока я наслаждалась с тобой плотской страстью, многим было неясно, почему я так поступаю: по любви ли к тебе или ради чувственности. Ныне же конец являет, что побуждало меня в начале. Ведь я отреклась совершенно от всех удовольствий, лишь бы повиноваться твоей воле». Любовь не чахла в монастырских стенах, не перерастала в тихо тлеющую дружбу, привязанность. Она сохраняла силу чувства, свой демонический характер. Женщина, оказавшаяся в монастыре без внутреннего призвания, без связи с Богом, была полна прежних желаний. «Даже во время торжественного богослужения, когда молитва должна быть особенно чистою, грешные видения этих наслаждений до такой степени овладевают моей несчастной душой, что я более предаюсь этим гнусностям, чем молитве. И вместо того, чтобы сокрушаться о содеянном, я чаще вздыхаю о несовершившемся». Отнятый у нее муж, писала она, счастливее: «Преступлением отнят у него самый стимул к греху». Абеляр в первые монастырские годы помогал бывшей жене материально, передавал ей деньги, полученные от учеников. Но письма его были лишены сердечности, более чем сдержанны, что заставляло ее страдать. Он писал о своей любви, как о грехе, падении, уступке чувственности. Любовные наслаждения, которым они предавались в монастырской трапезной, он называет величайшим кощунством... В последние годы жизни Абеляр был обвинен в ереси за его смелые труды. Чтобы оправдаться перед папой, он отправился в Рим. В аббатстве Сен-Марсель, вблизи городка Шалон-сюр-Сон, он заболел и на шестьдесят третьем году жизни скончался. Элоиза похоронила его тело в парке аббатства Паркле, где она была аббатисой и могла навещать его и присматривать за могилой. Она пережила его, умерла не ранее 1164 года. О смерти Элоизы старая латинская хроника рассказывает так: «Когда умерла она и была принесена к гробнице, ее супруг, который скончался за много дней до нее, поднявши руки, принял ее и заключил в свои объятия». «Один лишь только Бог отнимет у тебя Элоизу, - заверяла она его. - Да, милый Абеляр! Он дарует моей душе то спокойствие, которое мимолетным напоминанием о нашем несчастье не позволяет мне предаваться наслаждениям. Великий Боже! Какой другой соперник мог бы отнять меня у тебя? Можешь ли ты представить себе, чтобы какому-нибудь смертному оказалось по силам вычеркнуть тебя из моего сердца? Можешь ли ты представить меня повинной в том, что я жертвую благородным и ученым Абеляром ради кого бы то ни было, кроме Бога?» Семь столетий спустя они были перезахоронены в Париже на кладбище Пер-Лашез, где и по сей день покоятся рядом друг с другом, укрытые могильной плитой с резным орнаментом.
Отправлено: 19.10.08 21:13. Заголовок: Есть красивая легенд..
Есть красивая легенда о молодом короле Кофетуа. Он никогда не знал женщин и сторонился их. Повсюду он искал идеал женской красоты. И лишь встретив юную нищенку, будучи поражен не только ее красотой, но и добродетелями, он почувствовал пробуждение любви.
В разделе гобеленов уже приводилась еще одна картина на ту же тему.
Отправлено: 19.10.08 22:00. Заголовок: Еще одна из легенд С..
Еще одна из легенд Средневековья - леди Годива.
Леди Годива (Godiva) (980—1067) — англо-саксонская графиня, жена Леофрика, эрла (графа) Мерсии, которая согласно легенде проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Великобритании ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных.
Встречаются также такие написания имени Godiva (Годива, Годайва), Godgifu (Годгифу, «Подаренная Богом»).
Легенда Согласно легенде, Годива была прекрасной женой графа Леофрика. Подданные графа страдали от непомерных налогов, и Годива упрашивала своего мужа снизить налоговый гнёт. Леофрик обещал снизить налоги, если его жена проедет обнажённой на лошади по улицам Ковентри. Он был уверен, что это условие будет совершенно неприемлемо для неё. Однако Годива всё-таки пошла на этот шаг, хотя и немного схитрила — она попросила жителей города в назначенный день закрыть ставни и не выглядывать на улицу. Так незамеченной она проехала через весь город. Граф был поражён самоотверженностью женщины и, сдержав своё слово, снизил налоги. Согласно некоторым версиям легенды, лишь один житель города «Подглядывающий Том» (Peeping Tom) решился выглянуть из окна, и в тот же миг ослеп.
Скорее всего эта легенда мало связана с реальными событиями. Жизнь Леофрика и Годивы подробно описаны в сохранившихся в Англии летописях. Известно что Леофрик в 1043 году построил бенедиктинский монастырь, который в одночасье превратил Ковентри из маленького поселения в четвёртый по величине средневековый английский город. Леофрик наделил монастырь землёй и отдал во владение обители двадцать четыре деревни, а леди Годива подарила такое количество золота, серебра и драгоценных камней, что ни один монастырь Англии не мог сравниться с ним по богатству. Годива же была очень набожной и после смерти мужа, находясь на смертном одре, передала все его владения церкви. Граф Леофрик и леди Годива были похоронены в этом монастыре. Однако о событиях, описываемых в легенде, хроники умалчивают. Историю об обнажённой всаднице впервые упоминает монах монастыря святого Албана Роджер Вендровер в 1188 году, и согласно ей события происходили 10 июля 1040 года. В дальнейшем народная молва только дополняла это предание. Позднее в XIII веке король Эдуард I пожелал выяснить правду об этой легенде. Исследование летописей подтвердило, что в Ковентри в 1057 году и далее налог, действительно, не взимался, что, однако, не является доказательством реальности описываемых в легенде событий. Деталь про «Подглядывающего Тома», по некоторым данным, появилась в 1586 году, когда совет города Ковентри заказал Адаму ван Ноорту изобразить на картине легенду о леди Годиве. После того, как заказ был выполнен, картина была выставлена на главной площади Ковентри. И население ошибочно приняло изображённого на картине Леофрика, выглядывающего в окно, за ослушавшегося горожанина.
Отправлено: 20.10.08 00:13. Заголовок: Тристан и Изольда
История юноши Тристана, шотландского королевича, который, рано осиротев и лишившись наследства, попал в Тинтагель - ко двору своего дяди, корнуэльского короля Марка, заботливо воспитавшего его и намеревавшегося, по причине своей бездетности, сделать его своим преемником. Юный Тристан оказывает своей новой родине большую услугу, убив в единоборстве ирландского великана Морольта, взимавшего с Корнуэльса живую дань. Сам тяжко раненый отравленным оружием Морольта, Тристан садится в ладью и плывет наудачу в поисках исцеления, которое он получает в Ирландии от принцессы Изольды, искусной во врачевании.
Позже, когда вассалы понуждают Марка жениться для получения законного наследника, Тристан добровольно ищет ему невесту и привозит Изольду. Но в пути он с нею выпивает по ошибке любовный напиток, который ей дала мать для обеспечения прочной любви между нею и мужем. Отныне Тристан и Изольда связаны любовью столь же сильной, как жизнь и смерть (у Томаса Тристан говорит: «Изольда моя милая, Изольда моя любимая, в вас моя жизнь, в вас моя смерть»). Между ними происходит ряд тайных свиданий, но наконец они изобличены и осуждены. Они бегут и долго скитаются в лесу. Затем Марк прощает их и возвращает Изольду ко двору, но велит Тристану удалиться.
Тристан уезжает в Бретань и там, плененный сходством имен, женится на другой Изольде-Белорукой, однако, верный своему чувству к первой Изольде — не сближается с женой. Смертельно раненый в одном сражении, он просит своего лучшего друга Каэрдина, сына престола Бретанского отправиться к Изольде Белокурой с мольбой приехать и побеседовать последний раз в жизни с любимой. Они условились, что если Каэрдину удастся привезти Изольду, на его корабле будет выставлен белый парус, в противном случае — чёрный. Ревнивая жена Тристана, проведав об этом, в последний момент говорит умирающему Тристану, что показался корабль с чёрным парусом. Тристан поворачивается к стенке и произносит: "Я больше не могу сдерживать свою жизнь", трижды выкрикивает "Изольда, дорогая!" и испускает дух. Изольда сходит на берег, ложится рядом с телом Тристана и умирает от горя по любимому. Их хоронят в двух соседних могилах по обе стороны абсиды храма в Тинтажеле, и терновник, зеленый и крепкий, благоухающий цветами, за ночь перекидывается через часовню и уходит в могилу Изольды. Трижды рубят терновник горожане и трижды он вырастает. Впоследствии, король Марк узнает об этом чуде и запрещает когда-либо срезать терновник.
Сказание это возникло в районе Ирландии и кельтизированной Шотландии и впервые было исторически приурочено к имени пиктского принца Дростана (VIII век). Оттуда оно перешло в Уэльс и Корнуолл, где окрасилось рядом новых черт. В XII веке оно стало известно англо-нормандским жонглёрам, один из которых около 1140 года переложил его в французский роман («прототип»), до нас не дошедший, но послуживший источником для всех (или почти всех) дальнейших литературных его обработок (хотя, возможно, но никакого романа и не было, это только одна из версий).
Отправлено: 18.01.09 19:00. Заголовок: О куртуазном служени..
О куртуазном служении даме (по Люшеру) Когда дама называла кого-то из соискателей "своим" рыцарем, то совершался ритуал, аналогичный оммажу - т.е. рыцарь опускался на колени и вкладывал свои сложенные ладони в ладони дамы, затем же он получал кольцо и поцелуй.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме