Отправлено: 13.06.09 08:02. Заголовок: Первое из обещаний, ..
Первое из обещаний, данных барону Белему, оказалось выполнить даже проще, чем лорд Беркли предполагал. Он успел уже примелькаться в монастыре, как доверенный человек ни кого-нибудь, а самого регента, и любой из братьев, не ища подвоха, горел желанием услужить мессиру де Бокуру. Нашлись среди этих желающих и священники. Самого отца-настоятеля Эдмон решил к делу не привлекать, подозревая, что барон будет против любой огласки, а слух об имени его будущей жены быстрее просочится ко двору из уст аббата, нежели со слов простого иеромонаха.
Отец Эйлмер был ходячим примером скорбящего духа в цветущем теле. Впрочем, ходить как раз этот дородный священнослужитель недолюбливал, поэтому в каменный крест отправился на повозке, запряженной там же лоснящимся, как и его погонщик, мулом. Лорд Беркли гарцевал рядом, приноравливая шаг своего коня к неторопливому движению скрипучей колымаги и выслушивая бесконечный и монотонный поток жалоб на урожай, погоду, ленивых саксов, разбойников, дурных христиан и все смертные грехи, присущие роду людскому. За исключением чревоугодия, которое отец Эйлмер поминал исключительно вскользь и неразборчиво. С трудом подавив зевок, Эдмон на всякий случай уточнил, все ли, необходимое для свершения таинства брака, прихватил с собой его неумеренный в сетованиях спутник. И священник тут же пустился в пространные рассуждения о том, что скоро наступит строгий пост, приуроченный к усекновению главы Иоанна Крестителя и воздвижению Креста Господня, и вот тогда никаких браков… Стараясь по мере сил согнать с лица Мировую Скорбь, охватившую его от знания, как сложно в этом мире обзавестись женой, лорд Беркли указал священнослужителю на «Каменный крест», с удовольствием представляя, как вытянется физиономия отца Эйлмера при виде жениха.
... Развлечение, предвкушаемое сэром Эдмоном, не заставило себя ждать: процессия не успела достичь ворот постоялого двора, когда перед повозкой выросла из ниоткуда крепкая фигура Сабира. В описываемое время рабы с востока, хотя и относились к предметам роскоши, уже не были в диковинку; однако, мул, похоже, видел гостя из нехристианских земель в первый раз. Неизвестно, разделяло ли сие благородное животное набожные взгляды хозяина, но при виде ассасина оно пришело в неистовство, которому позавидовали бы и храбрейшие защитники Гроба Господня. Всхрапнув, мул дернулся в сторону, приводя повозку в опасно неуравновешенное состояние; напуганый не меньше своего четвероногого единомышленника отец Эйлмер вынужден был вступить в нелегкий поединок за свою жизнь. Оглашать округу непристойной бранью ему не полагалось по чину, поэтому он только быстро бормотал молитвы, переодически заглушаемые крежетом зубов. Сарацин не обратил внимания на героические потуги монаха и, скользнув к лорду Бэркли, с поклоном собщил на плохом французском, что хозяин ожидает своих гостей в шатре за околицей. Затем, посчитав свою миссию оконченой, уроженец Востока развернулся и зашагал вдоль ограды.
Шатер, который он упомянул в своем сообщении, уже можно было различить среди зелени: на фоне трепетавших от легкого ветерка листев он казался островом абсолютной черноты, не нарушаемой ни одним из украшений, которые так любят возвращающиеся из дальних земель путешественники*. Даже баньер с рыцарским гербом, выставленный, как это было положено, перед входом в сие зловещее сооружение, казался намертво прибитым к шесту: он застыл в неподвижности, словно притягиваемый к земле грузом грехов своего хозяина.
Отправлено: 15.06.09 07:17. Заголовок: При виде всех этих, ..
При виде всех этих, не предвещающих ничего хорошего доброму христианину, знаков, священник размашисто и убедительно перекрестился, и в скорбном облике его появилось что-то мученическое. Он ожидал увидеть в конце пути какое-то подобие праздника, все же речь шла о заключении брачного союза, но теперь не знал, что и думать. – Мессир… Тот достойный рыцарь, о котором вы говорили… Я не могу припомнить его герба, - начал отец Эйлмер нерешительно. – Барон родом из Антиохии, - любезно просветил своего спутника лорд Беркли. – А его невеста – француженка, но долгое время провела на Востоке. А почему, собственно, вы спрашиваете? Сам Эдмон уже успел спешиться подле шатра и лениво передал повод своего коня одному из слуг де Белема. На этого сарацина священник воззрился с заметным беспокойством, а мул, видимо чувствуя себя в душе благородным рыцарским скакуном, с открытой неприязнью. – Эти люди… Негоже доброму христианину окружать себя язычниками, - с неожиданным недовольством поджал губы отец Эйлмер. – Да еще в такой день. Ото дня тем временем почти ничего уже не осталось, вечернее солнце медленно уползало за горизонт, и закат багровел в небе длинными рваными полосами. – Идемте, отче, - де Бокур предпочел никак не комментировать последнее замечание. – Нас ждут…
... Шум, возвестивший о прибытии мессира де Бокура, и появление вернувшегося ассасина оторвали барона от раздумий. Он уже успел пару раз приложиться к трубке шиши, и потому все происходящее представлялось алхимику в самых черных красках. Мысль о том, что Изабо сделала выбор, и что выбор этот не в его пользу, подвигала его к последней грани отчаяния. Пожалуй, впервые в жизни Уильям понял, как много для него значили мгновения, когда стройная фигурка склоняется к нему в ночной темноте, а черные глаза сияют страстью и лаской. То, что он сделал, было противно законам христианского мира и рыцарства, но то, что он собирался сделать, унижало его в собственных глазах. Но другого пути не было. ... С некоторым усилием мужчина поднялся с ковра и направился к выходу. Он только сейчас осознал, что рыцарские одежды, приготовленные для церемонии, так и остались лежать на подушках, а он одет так же, как и на турнире - в рубаху и халат из тяжелого черного шелка. Но заниматься туалетом было поздно; чернокнижник набросил на голову платок и прихватил его игалем. Он понимал, что такой вид должен был как минимум, вызвать недоумение к священника, которого обещал привезти Эдмон,- но сейчас любое подтверждение собственного бесчестия возбуждало и придавало барону новые силы. Как многие, кто уже сорвался в бездну, он желал только одного: упиваться своим падением и катиться все ниже и ниже.
Поскольку мессир де Бланшфор никак не определится с планами, я позволю себе написать так, как было задумано.
Отправлено: 15.06.09 19:14. Заголовок: Появление хозяина ша..
Появление хозяина шатра повергло отца Эйлмера в ступор. Даже сам лорд Беркли едва заметно нахмурился. Дело с этим скоропалительным тайным браком и так непростое, и рыцарю непонятно было, зачем барону вздумалось все усложнить еще сильнее. Вид жениха был откровенно мрачен, а глаза черны, как два бездонных колодца, и де Бокур заподозрил, что де Белем по обыкновению коротал время за своими восточными снадобьями. И все это вместе взятое рисовало взору картину довольно зловещую, а по сему сетования, которые зазвучали из уст священника, едва к тому вернулся дар речи, Эдмона ничуть не удивили. – Изыди, бесовская сила, - забормотал иеромонах, пытаясь попятиться с порога шатра обратно к повозке. – Мессир де Бокур, это дурно с вашей стороны, насмехаться над божьим человеком. Я не могу совершать таинство брака над язычником! – Мессир де Белем – добрый христианин, - сильная рука рыцаря на всякий случай тяжелым грузом чужой воли опустилась на заплывшее жиром от «праведных трудов» плечо священнослужителя. – Будь это иначе, к чему ему священник? Полно же, чего вы пугаетесь, как дитя малое. Разве одежда определяет веру? Барон… Продолжая удерживать на месте отца Эйлмера, лорд Беркли легким поклоном поприветствовал де Белема. – Я полностью в вашем распоряжении, а мой спутник готов начать необходимые приготовления. Не так ли, отче? Священник, еще несколько минут минуту назад такой красноречивый в беседах с мулом, теперь, однако, молчал, не смотря на обращенные к нему нетерпеливые взоры.
Настроение барона скорее требовало произнести какую-нибудь замысловатую фразу на чужеземном наречии, но он был человеком все еще разумным и понял, какую допустил оплошность. Поэтому он решил не усложнять свое положение и, поклонившись, поздоровался по-французски. - Прошу прощения, преподобный отец,- тонкие пальцы бестрепетно начертили крест на лбу и груди мужчины; он нагнул стан, прося благословения.- И смиренно молю обратить к Творцу ваши святые молитвы. Он взглянул на Эдмона и прикусил губу, чтобы не засмеяться. Пожалуй, эта новая комедия нравилась ему даже больше предыдущей. Если рассматривать ситуацию с той неизмеримой высоты, куда воспарило взбодренное гашишем сознание чернокнижника, то она выглядела просто волшебно. Манах сделал какой-то жест, то ли пытаясь изобразить крестное знамение, то ли пытаясь отмахнуться от дьявольского отродья; де Белем предпочел трактовать его в свою пользу. - Как видится, мой благородный товарищ уже посвятил вас в суть дела,- его голос зазвучал с гипнотизирующей мягкостью.- Как жена от мужа, так и муж через жену; все же - от Бога. Окажите мне милость, отче, освятите союз, который я желаю заключить с женщиной достойного рода.
Отправлено: 23.06.09 17:12. Заголовок: На лоснящемся от пот..
На лоснящемся от пота челе священнослужителя ясно читались напряженные раздумья. С одной стороны жених выглядел сущим демоном-ключником от адских врат. С другой – голос его, мягкий, обволакивающий, учтивый, баюкал отца Эйлмера, как переливающаяся под солнцем плавная морская волна. Священник бросил тревожный взгляд на лорда Беркли, и Эдмону ничего не оставалось, как только лучезарно улыбнуться в ответ, рассеивая последние сомнения преподобного. – Я могу ее увидеть? Эту достойную женщину, - облизнув пересохшие от волнения губы, осведомился отца Эйлмер. Воображение в этот момент рисовало священнику все, что угодно, от нежной девственницы в белом до обнаженной одалиски с алыми, выкрашеными хной сосками. Одному богу ведомо, что подразумевает этот странный, обладающий обаянием змеи, человек под «достойной женщиной». - Как вы знаете, мессир, перед церемонией добрым христианам стоит исповедоваться и причаститься, - на всякий случай поспешил напомнить священник.
Чернокнижник бросил короткий взгляд на невольника: сарацин, которому не нужны были приказы, быстро поклонился. Барон тоже нагнул стан, приоткрывая полог шатра. - Прошу вас, отец мой, и вас, лорд Бэркли, быть моими гостями. Не подобает столь уважаемым людям трудить ноги, словно простым мужланам перед своим господином. Проходите. Его взгляд был так настойчив, что даже самый несообразительный человек понял бы: отказ хлебосольным хозяином шатра был бы воспринят как смертельное оскорбление. Но, пропуская гостей под узорчатый кров, барон не сумел удержаться от усмешки: с момента прибытия в Англию, первым, кого алхимик принимал у себя, стал шут, а вторым - монах...
... Шатер, в котором благосклонный читатель уже успел побывать вместе с Блямсом, в преддверии таинства бракосочетания был насколько возможно прибран и приведен в состояние, не вынуждающее впечатлительных посетителей немедленно бежать прочь, крича о капище дьяволопоклонников. Все подозрительные предметы, фрукты и даже уд, приобретенный Сабиром вчера утром, были тщательно зачехлены и спрятаны. Лорду Бэркли и его спутнику предстали лишь голые стены, слегка колеблемые ветром, и застланный дамасским ковром пол. Сумрак, наполнявшим это мрачного вида пристанище, разгоняла единственная лампа, подвешенная к центральному столбу. Ее свет, и без того неяркий, проходил через узорчатые стенки и отбрасывал вокруг себя причудливые очертания.
Отправлено: 23.06.09 20:42. Заголовок: Отец Эйлмер, оглядев..
Отец Эйлмер, оглядевшись, облегченно вздохнул, а лорд Беркли, наоборот, казался слегка разочарованым. Жилище барона де Белема представлялось его воображению более экзотическим. Хотя, конечно же, чернокнижник не мог не подготовиться к визиту пугливого представителя христианской матери-церкви в свои пенаты.
Осторожно переступив с ноги на ногу на восточном ковре, преподобный оборотил свой взор к хозяину шатра. – Сын мой, - спросил он торжественно, - давно ли вы посещали церковь и исповедовались в своих прегрешениях? Если труды и заботы не позволили вам совершить все должные обряды заранее, я, не будучи вашим духовником, все же готов вас выслушать. – А я не отказался бы от глотка вина, - по-свойски добавил Эдмон. – Покуда вы, мессир, будете исповедоваться. В темных глазах рыцаря, отражая блики единственной в шатре лампы, поблескивали насмешливые искры.
Отправлено: 23.06.09 21:40. Заголовок: Взгляд, который брос..
Взгляд, который бросил чернокнижник на своего молодого товарища, был весьма выразителен. Однако же он не ограничился этим безмолвным упреком, а проговорил с той особенно ласковой интонацией, которая вызывала у понимающих людей скорейшее желание оказаться подальше от говорящего: - Если вы не заметили, друг мой, то в двух шагах от вас находится трактир. Но я бы просил вас надолго не отлучаться, так как моя исповедь не займет много времени: еще вчера, лелея в душе благочастивое намерение связать себя узами брака, я исповедался какому-то из здешних монахов и получил отпущение и легкую эпитимью. Если бы у барона спросили, откуда ему известно, как проходит таинство исповеди и причащения, он бы ушел от ответа. Но мы приоткроем завесу тайны и скажем читателю, что сей ученый муж неоднократно присутствовал у ложа умирающих и, будучи человеком весьма любознательным, частенько изыскивал способ присутствовать при отпущении грехов. Приверженный ереси Абу Али Ибн Сины, он неоднократно предпренимал попытки уразуметь, где именно в человеческом теле располагается душа, для чего проделывал вещи, от которых у почтенного отеца Эйлмера волосы бы встали дыбом. Мы не будем утомлять читателя пространными лекциями о мировоззрениях арабских и европейский философов, скажем только, что вместилищем чувств разума и памяти и Авиценна и Гален считают головной мозг. Проще говоря, барон был материалистом. - ... Я охотно готов покаяться вам, отец мой, в том, что хочу взять за себя девицу благородного рода без согласия на то ее родных, потому как девица эта была спасена мною из рук неверных и уже несколько лет является моей незаконной супругой. Обстоятельства не дозволяли мне соединиться с ней ранее, но я хотел бы покрыть этот грех нашим браком прежде, чем предстану перед ее достойными родителями. Эта речь далась барону с трудом по нескольким причинам. Во-первых, ему было очень трудно сохранять почтительное и серьезное выраженье лица; он очень боялся, что Эдмон не выдержит первым и засмеется. Спасало только то, что алхимик постоянно кусал губы - что в данной ситуации можно было принять за жест раскаяния и сердечного сокрушения. Во-вторых, он понимал, что по сути дела, совершает святотатство, и брак, заключенный во лжи, перед лицом Бога не будет считаться действительным,- а, если об этом станет известно, то к его виселице прибавится еще какая-нибудь столь же неприятная процедура. И, в третьих, барон попросту боялся, что Изабель, которую он пытался тщетно уговорить пойти на обман, выдаст его, когда дойдет ее очередь рассказать святому отцу об их пригрешениях. Но пути назад не было, и де Белем завершил свою речь на весьма пафосной ноте, кланяясь и сжимая зубы, чтобы не испортить спектакль малоприличествующим восклицанием или смехом.
Отправлено: 29.06.09 19:42. Заголовок: На этот раз укоризне..
На этот раз укоризненный взгляд, что отец Эйлмер адресовал лорду Беркли, был столь же выразителен, что и взгляд де Белема. – Милорд де Бокур, таинство исповеди предполагает уединение, и было бы желательно… Эдмон никак не ожидал такой отваги от священника, впрочем, особым умом этот служитель церкви, похоже, не отличался, и легко принимал на веру то, что ему говорят люди. Подобно хозяину шатра, лорд Беркли пытался кусать губы, но выдержка быстро оставляла рыцаря, при упоминании «легкой епитимьи» он едва слышно всхлипнул, и поэтому в ответ на упрек отца Эйлмера, смог лишь коротко кивнуть, пряча глаза, и ринулся на воздух, дабы успокоить неожиданно охватившее его веселье ночной свежестью. – Сын мой, то, что вы совершили, весьма дурно, - строго заметил священник барону, когда они остались наедине. – Но Господь милостив, а в землях языческих, как мне ведомо, порой сыскать христианского священника не так-то просто. Учитывая оные обстоятельства, я, действуя именем Христа и властью, полученной им от Бога, отпускаю вам грех прелюбодеяния, благо вы раскаиваетесь и желаете спасти душу своей сожительницы и честь ее перед глазами ее семьи. Мне придется возложить на вас епитимью, - отец Эйлмер оценивающе оглядел де Белема и ему отчего-то расхотелось требовать от этого человека паломничеств и прочих богоугодных дел. – Но я готов дать вам отсрочку в ее исполнении. Как добрый христианин, обещаете ли вы исправно посещать храм божий, усердствовать в молитвах, причащаться и исповедоваться, помогать страждущим и всячески заботиться о своей душе и о душе будущей супруги вашей?
Барон низко поклонился, столько же для того, чтобы поддержать уверенность монаха в своей искренности, сколько и с целью успеть совладать со своим лицом, которое в этот момент меньше всего напоминало физиономию кающегося грешника. Но веселиться было не время, и любое неосторожное движение могло погубить всю авантюру, и без того весьма рискованную. Дав себе слово помнить об этом и не отвлекаться, алхимик выпрямился. - Отец мой, лицезрение благочестия вашего лишь укрепило меня в том, что я не зря оставил языческие замли и вернулся в земли, населенные ревнителями веры христовой. Душеспасительные речи, которые я услышал от вас, подобно родниковой воде, очистили мое сердце от греха и скверны. Надеюсь, это пожертвование поможет вам творить добро и милостыню во имя Господа нашего. Святыми руками доходчивее, нежели грешными, так говорили мне ученые люди,- его ладонь нырнула за пояс и вернулась с небольшим свертком. Почти насильно де Белем впихнул деньги в руки монаха и для верности сжал его красные лапищи в своих пальцах. Правда, физиономия его собеседника носила не слишком много признаков святости, но барон решил, что маслом каши не испортишь. Нетерпение его все возрастало. - Отец мой, если мы закончили, то, может быть, пора пригласить сюда лорда Бэркли и будущую баронессу? Вы ведь можете причастить нас вместе, не так ли?- силясь улыбнуться, де Белем сделал движение к выходу из шатра, не спуская глаз со священника.
Почувствовал тяжесть свертка в своих руках, отец Эйлмер совсем уже было возлюбил свое новое духовное чадо, но упоминание о баронессе все испортило. – Сын мой, ваша невеста согрешила не меньше, чем вы, и не менее, чем вы, нуждается в покаянии и отпущении грехов. Я обязан поговорить с ней прежде, чем вы обменяетесь клятвами, а я засвидетельствую перед богом и людьми ваш брачный союз. Сам священник не усматривал в своей просьбе ровным счетом ничего дурного, да и какие грехи могут быть у молодой женщины?! Кроме тех, к коим девиц обычно склоняют мужчины. Отпустив уже грех прелюбодеяния барону, он намеревался так же запросто простить и даму, не подозревая, что исповедь мадемуазель де Монфор может таить в себе тайны куда более опасные для исповедника, чем печальная история о потере девичьей чести.
Отправлено: 29.06.09 21:54. Заголовок: Де Белем еще раз пок..
Де Белем еще раз поклонился. В его движениях теперь уже явно читалась нервозность, впрочем, вполне объяснимая для мужчины, решившегося на подобный шаг. - Моя невеста, видимо, задержалась... Если позволите, я приведу ее. Пока же вы можете отдохнуть и подкрепить ваши силы. Располагайтесь,- сделав короткий приглашающий жест, барон нырнул под клапан, закрывающий вход в палатку. Снаружи уже совсем стемнело. Де Белем невольно поразился тому, какой мрак царит даже в праздничный день у переполненного гостями постоялого двора. Он с тоской вспомнил мощеные мостовые и освещенные улицы мусульманских городов, и не смог удержать разочарованного вздоха. Однако никакая тьма не помешала ему различить фигуру лорда Бэркли; приблизившись к нему, барон стиснул плечо старого товарища ощутимо дрожащими пальцами. - Эдмон, я прошу вас оставаться пока с преподобным, дабы он не передумал,- мрачно пошутил он, пытаясь справиться со своим голосом.- А я пока приведу Из... будущую леди де Белем.
Отправлено: 29.06.09 23:05. Заголовок: Однако барону была н..
Однако барону была не судьба оставить своего друга в обществе святого отца: послышались шаги и шерох одежд,- и из окружающей мглы возле шатра появились еще две фигуры. Сарацин, узнавший хозяина, с поклоном подвел к нему женщину, которой в скором будущем предстояло стать законной супругой барона. Изабель была так бледна, что могла бы скорее показаться призраком, чем живым существом; покрывало из легкого шелка, в которое она куталась, напоминало расшитий золотом саван. Пряча глаза, стараясь скрыть лицо от любопытного взора Эдмона, она приблизилась к своему господину и низко склонила голову. Но тот, кто искал бы в этом жесте покорность, обманулся бы в ожиданиях; выпрямившись, она молча взглянула Вильяму в лицо.
Мужчина прерывисто вздохнул, понимая, что означает и это появление и этот взгляд. Во всяком случае, он очень хотел надеяться, что понимает. Вновь чувствуя дрожь, он шагнул навстречу своей женщине и взял ее за руку - та была податлива, словно воск. Не в силах сдержаться, Уильям обхватил стан своей нареченной... но мысль о том, что они не одни, вовремя остановила его. Чернокнижник ухмыльнулся, резко повернувшись к Бокуру. - Прошу прощения за свою неловкость. Лорд Бэркли, позвольте представить вам Изабель де...- он осекся, до последнего мига не желая расстаться с тайной, ревностно оберегаемой им долгие годы. Усмехнулся и довершил фразу,- будущую леди де Белем.
Благосклонный читатель будет возмущен, но у бароне не мелькнуло даже и тени мысли представить женщине своего друга. Вместо этого он только крепче сжал руку, обнимавшую тонкую талию, и потянул Изабель к трепетавшему вслед за своим хозяином шатру. - Не будем откладывать.
... Ассасин услужливо откинул тяжелый полог; Уильям пропустил вперед себя лорда Бэркли, затем Изабо - казалось, он боится, как бы она не сбежала - и только после этого вошел сам. Клапан с тяжелым шерохом упал за его спиной. Вновь.
Отправлено: 10.07.09 01:06. Заголовок: Отца Эйлмера ожидала..
Отца Эйлмера ожидала новая порция удивления, хотя этот почтенный слуга божий мгновение назад был убежден, что барону де Белему уже нечем более удивить его. – Дочь моя, - пролепетал священник, с недоумением взирая на укутанную в шелка девушку и откровенно не понимая, отчего люди эти, в чьем облике не было ничего от добрых христиан, вознамерились вступить в христианский брак? Экая диавольская, право слово, причуда. – Дочь моя, веруете ли вы в Христа, Спасителя нашего? – вопросил несчастный каноник, тщетно силясь разглядеть под шелковым покрывалом черты лица будущей баронессы, а за одно угадать, понимает ли это дитя Востока его латынь?
Лорд Беркли сделал вид, что его ничуть не задевает умело скомканное бароном имя невесты. Хотя в глубине души рыцарь лишний раз утвердился в том, что наложница де Белема не лгала о своем происхождении, падая к ногам его покровителя принца Джона. Что ж, знатный род, если он не подкреплен грубой силой оружия или серебром, мало что значит. Изабелла де Монфор, если никто не пожелает за нее вступиться, такая же слабая женщина, как любая служанка на постоялом дворе или крестьянка в поле. Такой же «просто слабой женщиной» была бы и Мария де Нейвур, если бы ей не взялся покровительствовать Орден Храма. Де Бокур едва заметно поморщился, но тут же, вспомнив о торжественности момента, вернул на лицо любезнейшую из своих улыбок. Тем более, что растерянный донельзя вид отца Эйлмера располагал именно к этой гримассе.
- Моя невеста - христианка, святой отец,- нервы Уильяма были не железными и, право слово, им было от чего сдать. Он сделал шаг к святому отцу, встав чуть впереди Изабель и словно невзначай, оттирая ее своим плечом. Он понимал, что уже ничего нельзя скрыть от лорда Бэркли, но старался сохранить хотя бы видимость прежнего положения - владыки и господина. Тайна, словно клубок, выпущенный из рук нерадивой домохозяйкой, покатилась от него прочь, разматывая на ходу свою бледную нить. - Если вы хотите исповедать эту женщину, то можете начинать. У нее нет таких грехов, о которых бы мне было неизвестно. Теперь в его голосе звучала откровенная угроза. И, если прислушаться - отчаяние. Сейчас он, барон де Белем, зависел от воли какого-то грязного монаха, который даже на святом языке говорит с ошибками! И это он смеет подавать его женщине наставления, как следует жить? Эта туша, от которой за версту разит похотью и свининой, смеет рыться в том, что он желал погрести под песками аравийских пустынь?! Пальцы мужчины сжали нож на поясе. Если бы присутствие священника не было ему необходимо, как воздух, то преподобный вряд ли пережил бы вспышку ярости, охватившей алхимика. Но она отступила, и на смену пришло простое, как свет, понимание того, что тайна Изабель де Монфор может продолжать оставаться тайной. Нужно было лишь немного терпения...
Глубоко вдохнув, он отступил, пытаясь поклоном стереть впечатление, которое его посеревшее лицо, по-видимому, произвело на монаха. Затем глаза его обратились на женщину, словно ожидая от нее решения их общей судьбы.
Изабель почувствовала напряжение, исходящее от алхимика, и мгновенно поняла, что оно означает. Слишком хорошо ей было известно это выражение: устремленные вперед немигающие глаза и губы, превратившиеся в узкую белую линию. Может быть, в другой момент она бы ужаснулась - но сейчас ее существо словно разделилось надвое, и душа лишь с отстраненным недоумением наблюдала, что делает тело. Она положила руку на плечо Уильяма, мягко надавив на него, не то отстраняя с пути, не то успокаивая. Дрожь, которая исходила из этого плеча, неожиданно вселила в нее уверенность. Роли поменялись, и сейчас он был весь как на ладони. Когда мужчина повернулся, она ответила на его отчаянный взгляд легкой улыбкой,- а затем мягким, почти ласкающим движением провела по его лицу. Сейчас этого холодного, жестокого человека можно было убить словом. Это означало бы и ее собственную смерть, но Изабель лишь усмехнулась этой мысли. За такое зрелище можно отдать жизнь. - Мое имя Изабелла де Монфор, отец мой,- ответила она, поворачиваясь к преподобному Эйлмеру, но не отпуская, однако, руки мужчины.- Я не была у исповеди уже неделю, и я грешна тем, что стала незаконной женой этому мужчине. Я не прошу снисхождения и лишь молю вас о милости: соедините меня с отцом моего ребенка, чтобы мне не пришлось предстать перед миром как девке, кидающей дитя в колодец. Она опустилась на колени так стремительно, словно вот-вот готова была лишиться сознания. Эта публичная исповедь казалась молодой женщине карой за ее прегрешения; взгляды окружающих были словно бичи, падавшие на ее дрожащее тело. Покрывало упало с ее головы; черные косы змеями заструились на плечи. - Благословите, отец мой, ибо я согрешила,- заломив руки, простонала она.
Взгляд лорда Беркли сверкнул, и рыцарь торопливо отвернулся, пряча глаза. Пренебрежение алхимика к традициям христианской веры на этот раз сыграло с ним не самую удачную из шуток. Лучше было бы, если бы девица, как того и желал священник, исповедовалась ему наедине, а не в присутствии барона и самого Эдмона. Теперь все домыслы де Бокура и происхождении Изабеллы стали действительностью. Вряд ли христианка решилась бы лгать на исповеди… Проклятье, многие знания – многие печали. Услышанное стоило того, чтобы быть пересказанным принцу Джону, и Беркли, никогда не страдавший особой щепетильностью ни в дружбе, ни в политике, теперь всерьез размышлял, как ему лавировать между приятельскими отношениями с де Белемом, службой у принца и этой некстати свалившейся на него тайной семейства де Монфоров.
Отцу Эйлмеру пришлось много легче. Он ничего не знал о происшедшем сегодня на турнире, а звучное и благородное христианское имя в купе с искренним раскаянием, звучащем в голосе коленопреклоненной женщины, почти примирило его со странным видом оной. Уяснив, наконец, к чему вся эта тайна и спешка, - женщина ждет ребенка, дело житейское, - он простер над головой Изабеллы пухлую длань и принялся читать молитву. - Господи, Спаситель наш! Ты через пророка Твоего Нафана даровал покаявшемуся Давиду прощение его согрешений, принял Ты и покаянную молитву Манассии. И ныне приими по свойственному Тебе человеколюбию рабу Твою Изабеллу де Монфор, кающуюся в содеянных ею прегрешениях и просящую прощения своих неправд и беззаконий. Ибо Ты, Господи, сказал: «Не хочу смерти грешника, но хочу, чтобы он обратился ко Мне с покаянием и жив был для вечной жизни… Если мессир де Белем надеялся на «быстрее», то священник был склонен к явно противоположному. Молился он долго, но в конце концов добрался и до основного. – Благословляю тебя, дитя мое, - он торжественно осенил Изабеллу крестным знамением. – И именем Христа отпускаю тебе грехи твои, явные и неявные, вольные и невольные.
Отправлено: 10.07.09 19:15. Заголовок: Де Белем не видел те..
Де Белем не видел терзаний лорда Бэркли. Он вообще ничего не видел и не слышал, кроме происходящего между коленопреклоненной женщиной и монахом, который нависал над ней, словно туча. Барон искренне пытался иронизировать над происходящим, подмечая лоснящиеся щеки преподобного отца или то, как он сбивался в отдельных местах молитвы,- но чем дальше шла церемония, тем сильнее он понимал, что сам говорит и делает все всерьез. Следуя приглашению священника, он опустился на колени, повторяя слова молитвы, и почти не колеблясь, осеняя себя крестным знамением.
... Милостивый читатель уже наверное знает, что вопрос о добровольности брачного союза стал частью ритуала значительно позднее описываемых событий, в ту далекую пору, когда романтики стали верить в любовь и союз душ. Раннее средневековье смотрело на это немного иначе. Мужчина брал за себя жену, связывая себя с ней не только в земном, но и в посмертном существовании, и главным здесь было не взаимное желание или привязанности супругов. Грешит не тот, кто женат, а неженатый, ибо он «проводит все дни свои в греховных мыслях»,- говорится в одной священной книге; если же мы обратимся к нашим героям, то деликатное положение Изабеллы доказывает, что это были не одни только помыслы. Куда большее значение придавалось взаимным обязательствам супругов,- но, чтобы они вступили в силу, необходимо было удостоверить, что нет никакого препятствия для мужа или жены, чтобы считаться таковыми на законных основаниях. Для этого нужен был свидетель, который своим присутствием не только подтверждал сам факт брачевания, и придавал церемонии оттенок публичности, но и брал на себя определенную ответственность за, как бы сказали на грубом торгашеском языке, честность состоявшейся сделки.
... Алхимик не сомневался, что лорд Бэркли, в душе будучи человеком безбожным, не усомнится подтвердить то, что, в сущности, было почти правдой. Верил или нет Эдмон в честность его намерений, Уильяма не интересовало; он и сам скептичеки отнесся бы к мысли о том, что кто-то тайком женится на наследнице знатнейшего рода не из-за ее близости к сильным мира сего. Куда важнее было, что Эдмон мог засвидетельствовать сам брак, и то, что его можно было попробовать уговорить солгать относительно его даты.
... Де Белем так глубоко ушел в свои мысли, что очнулся лишь от наступившей тишины и устремленного на него взгляда священника. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что от него требуется, и с запозданием спохватиться об оставленном в трактире ценном багаже. При нем не было обручального кольца. Во время, которое мы описываем, еще не существовало традиции обмена этими трогательными знаками приявзанности: кольцо одевал нареченной будущий муж, связывая ее с собой до скончания мира. Этим высокие отношения христиан отличны от язычников-римлян, которые придали этому аксессуару чисто практическое назначение: перстень у них часто служил ключом от потайного замка с невестиным приданым. Но, римского ли, еврейского ли, христианского ли, кольца не было - и де Белем поступил очень просто: сдернув с шеи цепь из мягкого золота, он отделил из нее одно звено, и надел на палец Изабель со словами: - Отец Сущего соединился с Девой, и огонь зажегся от этого дня. Он появился в брачном чертоге. Любовь твоя наполняет меня, краса твоя пленила меня. Жизнь есть смерть вдали от тебя и вся ты - последняя тайна творения... Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь!
Отправлено: 11.07.09 03:15. Заголовок: Изабель лишь приподн..
Изабель лишь приподняла брови, повернув голову к стоящему рядом мужчине и глядя на него с отрешенным изумлением. Происходящее до сего момента казалось ей сном: мрачная нагота шатра, обычно убранного разнообразными безделушками, ночь, холодком пробегавшая по спине, тусклый свет лампы... Ветер играл с полотнищем, закрывающим вход, и его мрачный шелест напомнил ей то ли звук птичьих крыл, то ли трепетание поверженного знамени. Почему-то очень ясно ей вспомнилось вдруг, как они въезжали в пораженную чумой крепость: раскрытые ворота, такая же могильная тишина, нарушаемая лишь молитвой, и развешенные повлюду черные флаги. Уильям ехал впереди, скрыв лицо траурной тканью - а она следовала за ним, боясь вдохнуть лишний раз, и лишь со страхом гадая, что привело его в эту обитель смерти и тления... Да, она шла за ним тогда, как пошла и теперь... и вся ее жизнь после отцовского дома вдруг показалась ей такой же дорогой среди далеких огней, в темноте, следом за пугающим спутником, волю которого она принимала почти как волю божью.
... Прикосновение пылающих рук вырвало ее из этих грез наяву. Изабель вздрогнула, подавшись назад - но пальцы мужчины стиснули ее запястье, а затем она почувствовала, как на ее палец опустился теплый металлический ободок. - Этим кольцом я беру тебя в жены, чтобы быть с тобой в болезни и в здравии, богатстве и бедности, радости и горе. Пока смерть не разлучит нас... - ... и да поможет вам Господь Бог всемогущий, в Троице единый, и все святые,- поспешно, и даже с некоторой долей возмущения подхватил священник. Казалось, он был недоволен, что жених самовольно вставляет в раз и навсегда заученный текст не слишком понятные и, похожие на еретические изречения. Однако же надо было закончить венчание, и отец Эйлмер воздел руки, призывая благословение на головы молодых: - Что Бог соединил, человек да не разделит! Супружество, Вами заключенное, я, дозволением святой церкви нашей подтверждаю и благославляю. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!
– Мессир, мадам, - эту торжественную тишину первым, - учтивыми словами и не менее учтивым поклоном, - нарушил лорд Беркли, которому не было нужды спускаться с небес на землю. Он, не будучи молодоженом, земли и не покидал, а по сему помнил, что его ждет принц в Донингтоне и люди, готовые по первому же слову выехать в Кавергем. – Мои поздравления. От «мадам» Эдмон все же предусмотрительно предпочел держаться подальше, предполагая, что одно обручальное кольцо вряд ли изменит уклад жизни барона де Белема и его традиционно-неевропейское отношение к женскому полу. – И, конечно же, подарок… Подарок не задержится, уверяю вас. Рыцарь многозначительно глянул на хозяина шатра. Потом почти брезгливо – на священника. Хоть за пологом палатки стемнело уже окончательно, сопровождать отца Эйлмера обратно в обитель Беркли не собирался. Сделавший то, ради чего его позвали, каноник потерял для де Бокура всякий интерес. – А за сим прошу простить меня, мессиры, дела неотложные призывают меня в замок.. Барон, с вами мы еще увидимся сегодня. Отче, быть может, наш счастливый молодожен будет так любезен, что велит своим слугам проводить вас до дома. Священник беспокойно поерзал на месте, переводя умоляющий взор с одного мужчины на другого. Тяжелый сверток, что вручил ему де Белем, превращал бедного каноника в лакомую добычу для разбойников. Которые, - Господь, покарай негодяев, - последнее время вконец обнаглели.
Отправлено: 13.07.09 21:09. Заголовок: - Не тревожьтесь, пр..
- Не тревожьтесь, преподобный,- барон не знал, случайно или нет Эдмон сделал ему подарок, оставив монаха для прощальной беседы со счастливым молодоженом. Было заметно, что святой отец не слишком рад пребыванию в обществе людей, мало похожих на добрых христиан. Он попытался воззвать к совести лорда Бэркли, напомнив, что именно тот вырвал его из родной обители, и что не худо бы поступить, как полагается богобоязненному человеку, вместо того, чтоб бросать пастыря на растерзание волкам. Затея не имела успеха. Однако, отец Эйлмер проявил упорство, достойное того животного, на котором он прибыл к месту событий; для автора остается загадкой, кто из них был учителем, а кто учеником, и он позволит себе оставить ее решение на разумение доброго читателя. Монах покинул шатер следом за Эдмоном, прикидывая, куда бы получше спрятать полученное пожертвование, и как бы все-таки уговорить неуступчивого рыцаря изменить маршрут. Сабир, которому де Белем велел седлать коней, явно не произвел на божьего человека приятного впечатления; крестясь и бормоча охранительные молитвы, он забрался на спину мула, явно намереваясь следовать за людьми Бэркли,- но те с первых же шагов перешли в галоп, и волей-неволей упрямство человека и животного было побеждено самой природой. Проводив быстро исчезнувших в темноте всадников полным немого укора взглядом, он вернулся к шатру: неведомая опасность всегда кажется больше и страшнее опасности изведанной - тем более, что пока барон вел себя как христолюбивый рыцарь, пусть и с некоторыми отклонениями.
... Чернокнижник был не единственным зрителем пректакля в исполнении монаха и мула; выйдя из шатра, он, как уже было сказано, приказал своему Сабиру оседлать двух коней, недвусмысленно дав понять, что собирается лично проводить святого отца в обитель. Пока тот возился с упряжью, Уильям дождался появления воторого раба, и велел ему сопроводить баронессу обратно в занятую комнату и быть готовым к выезду сразу по возвращеньи Эдмона. Он все еще не мог решить, как поступить со своим отъездом, и склонялся к мысли, что для путешествия в сопровожденьи вооруженного отряда ему хватит одного телохранителя. Пока же он в задумчивости наблюдал за разыгравшейся пантомимой, про себя кляня на все лады эту страну, где не имеют никакого понятия об уважении к чужому браку. Это заставило алхимика вспомнить, что теперь он официально женат.
Барон вернулся в шатер, где оставил Изабель и, наклонившись, прикоснулся губами к ее белому лбу. - Я должен отбыть на всю ночь,- проговорил он, присаживаясь рядом с ней на ковер и накрывая ладонью сложенные на коленях руки. Пальцы сами собой принялись поглаживать золотой ободок, сжимавший теперь ее "сердечную артерию".- С тобой останется кто-нибудь из рабов. Служанка, надо понимать, сбежала? Я не сержусь на тебя за сегодняшний поступок, но прошу впредь быть осмотрительнее. Ты обещаешь?- он мягко приподнял ее лицо за подбородок, разворачивая к себе и заглядывая в глаза.
Отправлено: 13.07.09 22:20. Заголовок: Изабель не поднимала..
Изабель не поднимала глаз. Она поняла, что брак, на который она решилась с величайшим трудом, поправ своию гордость и преступив божьи заповеди - даже этот брак ничего не изменил. Уильям продолжал смотреть на нее, как на свою собственность. О, как она ошибалась! - Ты запираешь меня со своими рабами и сам отправляешься ко двору?- усмехнувшись, произнесла она.- Или ты думаешь, что за меня не найдется кому заступиться лишь потому, что мой отец на континенте? Но есть и другие...- она осеклась, поняв, что уязвленная гордость вынудила ее нарушить данное графине Глостерской слово. - Поезжай,- молвила она, желая уязвить его так же, как только что это сделал он.- Но знай, что вернувшись, ты можешь потерять все, что имел.
Отправлено: 14.07.09 02:44. Заголовок: Рука барона слегка ..
Рука барона слегка дрогнула. Были эти слова просто словами досады или между Изабо и супругой принца состоялся какой-то важный разговор? Полог шатра приподнялся и в круге бледного света показалось смуглое лицо раба. Де Белем понял, что допрос прийдется отложить. - Ступай к себе,- велел он, поднимаясь и проверяя кинжал на поясе. Повернулся к Мардану и кивнул. - Проводи госпожу. Когда Изабель и ассасин покинули шатер, Уильям скинул халат и быстро натянул поверх длинной рубаки стеганую куртку. Он не собирался удалаться от трактира, но кто знает, с чем можно столкнуться ночью в этих диких краях. Затем, завернувшись в плащ, тоже вышел наружу. Порыв сырого ветра, тащившего туман от далекого ручья, заставил его зябко передернуть плечами. По счастью, ночь была ясная, и луна, еще висевшая на небосклоне, позволяла обойтись без факелов и светильников. Сабир подвел хозяину жеребца, и тот вскочил верхом, не спуская взгляда с монаха, у которого эти приготовления вызывали одновременно и облегчение и тревогу. Они тронулись шагом, огибая "Каменный крест": рыцарь чуть впереди, монах на своем муле - следом; ассасин замыкал группу, держась по другую сторону от будущей жертвы. Как видно, для него не стало тайной намерение хозяина. Они проехали около полутора миль, в молчании; тишину нарушало лишь фырканье лошадей, да стук копыт мула. Преподобный, как видно, был не столь сведущ в житейских хитростях, как почтенный хозяин трактира, и бесшумная поступь скакунов заставила его втихаря осенить себя крестным знамением и забормотать молитву. Он то и дело понукал везшее его животное, не чая уже вернуться в стены родной обители. И его нетерпение вылилось в разочарованный стон, когда де Белем остановился и наклонился к шее своей лошади, словно прислушиваясь,- а затем спешился, и принялся возиться с упряжью. Монах огляделся: место было глухое, вокруг сплошной стеной стоял бурелом. Узкая тропка петляла мимо заболоченного берега ручья, теряясь в зарослях высокой травы, из которой поднималась к небу монотонная, тревожащая песнь поздних цикад. Сабир тоже спешился, но не спешил на помощь хозяину. По спине монаха побежали мурашки. Путешествие в одиночестве уже не казалось ему таким страшным - лишь бы оказаться подальше от этих жутких людей. Страх придал ему сил: тоном, в котором читалось откровенное желание сбежать, преподобный обратился к де Белему. - Мессир, если вам недосуг... отсюда уже не столь далеко до святой обители. Ступайте с богом, я доберусь. Чернокнижник выпрямился; в свете луны улыбка, появившаяся на его лице, заставила слугу божьего похолодеть. Очень медленно, словно разворачивающаяся для броска змея, Уильям направился к отцу Эйлмеру. Казалось, он наслаждается каждым движением ужаса, проносившимся на лице монаха; тот не мог даже пошевелиться, все еще не в силах поверить, что христианский рыцарь, час назад принявший от него божественное таинство, может посягнуть на его жизнь. Де Белем остановился, глядя на искаженное лицо спутника; его рука легла на загривок мула. Но животное, казалось, решило само сделать то, чего так боялся его хозяин: с ревом, переходящим в визг, оно взяло с места и помчалось, стуча копытами, по лесной тропе. Рывок отбросил Уильяма, так что он с трудом удержался на ногах. Но, на беду, монах еще меньше, чем алхимик ожидал такого развития событий - и потому при первом же толчке он слетел со спины мула и тяжело рухнул на землю, ударившись головой и на несколько мгновений лишившись сознания.
... Он пришел в себя за мгновение до того, как лезвие ножа впилось ему в шею, вспарывая артерию и обагряя руки убийцы горячей кровью. Распоротая плоть издала чавкающий звук - и отец Эйлмер забился в судороге, пытаясь пальцами закрыть рану и выдавить из булькающей гортани слова проклятия. Но силы скоро покинули его - и монах грузно осел к ногам своего мучителя, чтобы затем упасть навзничь, в покрытую крупной осенней росой траву. Де Белем молча наблюдал за агонией; когда тело, лежащее у его ног, обмякло, мужчина несколько раз брезгливо толкнул его сапогом. Сабир, безмолвный, хладнокровный, ожидал приказов хозяина. Убедившись, что преподобный вот-вот испустит дух, чернокнижник наклонился, и принялся тщательно обшаривать труп. Очень скоро его руки натолкнулись на искомый предмет - сверток с деньгами, которые он передал монаху перед венчанием. Мужчина выпрямился, разворачивая ткань, словно желая убедиться в том, что все в целости; затем пересыпал монеты в подвешенный к поясу кошелек и кивнул ассасину. - Убери его. Тот кивнул и, схватив тело за ноги, потащил его в лес. Де Белем спустился к ручью и омыл руки, на которых уже начинала запекаться коркой кровь убитого. Затем ополоснул лицо, боясь, что капли могли попасть на кожу. Прикосновение ледяной воды вызывало дрожь, но мужчина лишь улыбнулся, чувствуя, как капли сбегают по шее под одежду. От этого почти священнодействия его оторвало появление Сабира; коротким кивком сарацин дал понять, что дело сделано. Уильям ответил тем же жестом, оба вскочили на коней и направились в обратный путь.
... Но когда перед ними открылось небольшое лесное озеро, от которого поднимался слабо светящийся туман, де Белем сделал ассасину знак остановиться. Спешившись, он быстро разделся, и, зайдя по пояс в обжигающе холодную воду, нырнул...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме